Эта женщина будет моей - Страница 27

К оглавлению

27

– Часть денег, хорошая часть, поступит на твой счет после выполнения первого задания, которое ты получишь прямо сейчас. Остальная часть – накануне решающей операции. Не пытайся получить деньги и смыться. За честную работу я плачу, за предательство – убираю. От меня уйти нельзя. Подпишешь приговор и себе, и своим близким. Даже тем, кто остался в России. Мы уберем всех.

Карагодин помолчал.

– Я буду работать один?

– Нет.

– С Тарасом?

– Нет. Я не хочу, чтобы ты работал с ним. Ты сильнее и умнее его, можешь подмять его под себя… Или просто обмануть. Работать будете с Каридад…

Зондер поднял руку, щелкнул пальцами, и в комнату вошла та самая маленькая очень смуглая женщина, которую он видел в пригороде во время битвы с полицейскими. Та самая, которую Тарас назвал палачом, бестрепетно выполняющим все приговоры Зондера. Она и теперь была затянута в черный комбинезон и держала под мышкой огромный мотоциклетный шлем. Лицо ее с тонкими чертами и узкими губами было непроницаемо и бесстрастно. Карагодин подумал, что она не африканка, а скорее арабка. А может быть, в ней много крови южноамериканских индейцев, и именно от них это холодное спокойствие и презрение к другим. Сколько он в детстве прочел об этом книг!

– Каридад… – произнес он. – Какое интересное имя. Наверное, древнее… Испанское?

– Испанское, – недовольно проворчал Зондер. – Что-то ты много знаешь…

Потом он вдруг едва заметно усмехнулся:

– А знаешь, что означает «каридад»?

– Нет.

– Милосердие… – осклабился Зондер. – Так что моя Каридад – само милосердие. Запомни это!

Хорошенькое имя для палача, подумал Карагодин. А дяденька у нас с чувством юмора.

– Каковы будут наши отношения? Кто будет главным?

– Ну не ты же! Вот мобильный телефон, по которому будешь получать указания лично от меня. Когда я найду это нужным. А так я буду передавать приказы через Каридад.

Зондер достал из ящика мобильник. Положил на край стола.

Карагодин встал, подошел к столу, взял телефон, задумчиво покрутил в руках. Зондер смотрел на него, как на пустое место. Человечек, конечно, страшный, подумал Карагодин. По-настоящему страшный… А «сестрица милосердия», как он сразу окрестил про себя Каридад, так и не произнесла ни слова.

Зондер взял конверт, лежавший рядом с ноутбуком, и протянул его Карагодину.

– Это твой первый клиент.

Карагодин задумчиво посмотрел на конверт, потом вопросительно на Зондера.

– Убивать никого не надо, – бесстрастно сказал тот, угадав его мысли. – Задача – последить за этим человеком. Там есть адрес его гостиницы, фамилия… Мне нужно знать о нем все – с кем встречается, когда, где бывает… Любая информация.

– А кто это?

Зондер недовольно мотнул своей круглой башкой.

– Опять вопросы! Я же предупреждал…

– Но мне все равно придется узнать, кто он.

– Такой же русский, который лезет в чужие дела, как и ты…

Карагодин открыл конверт, достал две фотографии. С них на него смотрел улыбающийся Валентин Ледников…

Глава 14
Валентин Ледников
Quand on parle du loup, on en voit la queue
Когда говоришь о волке, видишь его хвост

– Барон наверху, – строго сказала экономка. – Я сейчас доложу.

Ледников уселся в потертое уже бархатное кресло напротив камина, темная нора которого казалась подземным ходом, ведущим в неизвестность, откинулся на спинку и прикрыл глаза. Как странно все складывается. Несколько дней назад он впервые увидел у этого камина темноволосую женщину, зябко обхватившую плечи руками, а сегодня он уже с головой погружен в ее жизнь, страдания и метания и при этом никак не может объяснить себе, что с ним происходит. А Немец каждый раз твердит ему, что она принесет ему огромные неприятности, и грозит выслать его в Москву от греха подальше.

Минут через десять спустился Ренн. Спускался он так медленно и осторожно, что Ледников подумал: скоро уже лестница эта будет старику не по силам. И это будет еще один сигнал, что жизнь завершается…

Однако рукопожатие у старика было довольно крепким, при этом он со значением посмотрел Ледникову в глаза, и тот на какое-то мгновение смутился – ему показалось, что старик угадал его мысли.

– Извините, мой друг, что заставил вас ждать, но мне звонил лорд Хогг из Лондона, пришлось выслушать его гневные речи…

– Что же так взволновало лорда?

Ренн уселся, устроился в кресле поудобнее и рассеянно улыбнулся.

– Он возмущался каким-то очередным судебным процессом, связанным с этой бедняжкой принцессой Дианой… Но дело в том, что я совершенно не в курсе того, что у них там творится, поэтому вынужден был слушать и поддакивать… А вот вы наверняка в курсе происходящего. Может, просветите старика?

Он еще поелозил в кресле, видимо, устраиваясь так, чтобы нажитые с годами болячки донимали его поменьше, и ободряюще кивнул Ледникову. Но тот вовсе не испытывал желания докладывать о ходе очередного судебного процесса по делу, которое уже много лет занимало весь мир, а его лично порядочно раздражало.

– Да, собственно, ничего нового у них там не творится. Очередное разбирательство, на сей раз в Королевском суде. Якобы господин Мохаммед аль-Файед…

– Я что-то запамятовал, кто это?

– Это очень богатый человек, отец того самого Доди, который погиб вместе с принцессой и был ее любовником.

– Да-да, я что-то слышал… Доди, какое неблагозвучное сочетание для русского уха. Принцесса и Доди – звучит отвратительно!

Старик недоуменно пожал плечами.

– Доди – это, как говорится, уменьшительно-ласкательное, – пояснил Ледников. – На самом деле его звали Дауд. Очень почтенное восточное имя. Так вот теперь господин аль-Файед утверждает, что раскрыл некую ужасную тайну, которая подтверждает, что принцесса стала жертвой заговора, организованного королевской семьей, спецслужбами и правительством Великобритании. Да еще с помощью ЦРУ. Кстати, французские власти он обвиняет тоже.

27